Приключение на Подкаменной Тунгуске - Эсфирь Михайловна Коблер

Все замолчали, любуясь долиной и чувствуя, что ее свежесть и чистый воздух возвращают им силы.

— Нет, ничего здесь нельзя трогать. Это заповедник здоровья, — сказал упрямо Шамшурин. — Здесь даже воздух целебен. Хотите, я вам это докажу. Вы сами себя не узнаете.

— Хотим, — загалдели все.

— Пойдемте подальше, в самый центр долины.

Оставив митяевских богатырей сторожить трактора, все отправились за Шамшуриным. Впервые, может быть, Александр Данилович, хотел продемонстрировать открыто, на что он способен, особенно в единении с той прекрасной природой, которая их окружала.

Он привел всех в центр чудесной поляны, которая своей красотой и особым ароматом выделялась даже среди этой прелестной долины. Шамшурин велел всем лечь на землю, ногами в центр круга, головами вовне. Встал посередине образовавшегося круга, достал из небольшого мешка бубен и стал что-то тихо-тихо нашептывать, чуть постукивая по бубну, заставляя его колокольчики слегка звенеть. Вскоре все впали в состояние гипнотического сна.

— А теперь я хочу, чтобы каждый из вас увидел то, что он представляет на самом деле, почувствовал и понял себя до конца, — тихо проговорил Шамшурин и застыл на месте, слегка поигрывая бубном.

Чеботареву казалось, что он стоит на берегу холодного северного моря, одетый в латы викингов. Рядом с ним стоит Надя. Вот они идут вдоль берега. Какие-то люди на лошадях налетают на них, пытаясь явно захватить в плен, но он храбро сражается, проворно орудуя тяжелым мечом. Надя не отстает от него. Она достала нож и ловко обороняется от нападающих. Когда он и Надя отбили атаку, они идут, обнявшись, понимая, что ничто не разлучит их.

Эдик видел себя на поляне. Но, казалось, душа его вышла из тела, и парила над прекрасной долиной. Рядом с ним летела счастливая и любящая Лиза. Взявшись за руки, они радостно и беззаботно наслаждались красотой окружающего мира.

Петр во сне что-то подсчитывал. Вслух рассуждал о том, каких успехов могут они добиться. Весь был поглощен делом.

Федор Федорович во сне что-то делал, что-то строил, о чем-то заботился.

Иван и Алексей мирно спали. Чувствовалось, что они устали и им ничего не снится.

Когда Александр Данилович разбудил своих подопечных, они заявили, что прекрасно выспались и чувствуют себя превосходно.

— Вы не просто спали, вы совершили путешествие к самим себе. Не забудьте это состояние. Самое трудное в жизни — оставаться самим собой.

Идя к тракторам, Чеботарев и Надя отстали.

— Знаешь, — тихо прошептал Иван Васильевич, — мне кажется, что в прошлой жизни мы были вместе. И он рассказал ей свой сон.

— Удивительно, — ответила Надя, — мне приснилось то же самое! Они крепко обнялись и постарались догнать свой небольшой отряд

Эдик и Лиза не выясняли, что им приснилось. Они и так знали, что увидели одно и тоже, и бежали впереди, весело смеясь.

В поселок, к Шамшурину приехали к пяти вечера. Все соседи сбежались, чтобы поздравить ребят с возвращением.

Их ждали. Банька топилась. Борщ и пельмени были, можно сказать, на столе. Самовар Анна Ивановна не электрический включила, а достала старинный — на еловых шишках разожгла. Ребята чувствовали себя героями, такой прием просто ошарашил их.

Первым делом, всех отправили в баню, сначала девочек; потом все мужчины, включая и охрану Митяя, попарились и искупались в пруду. Испытав высочайшее блаженство свежести и легкости, наконец, уселись за стол.

— А по пивку-то можно? — обратился Митяй к Чеботареву. — Ну, уж сейчас-то разреши ребятам отпраздновать!

— А безалкогольное у тебя есть?

— Сейчас будет! — обрадованный Митяй послал своих гавриков за безалкогольным пивом для ребят.

— Ну, а нам водочки хорошей! — и он как по волшебству достал бутылку чистой сибирской водки.

— Только сегодня, — разрешил Шамшуринн, — у меня в доме вообще не пьют.

За веселым обедом Митяй то так, то эдак пытался выведать — что искала экспедиция Чеботарева, и откуда у них теперь большие деньги. В значимость золота он, немало на приисках заработавший, но понимавший, что золото сейчас не в цене, не верил.

Но Чеботарев и ребята совершенно серьезно и вполне искренно объясняли ему, что цель — чисто научная, что они, кажется, раскрыли тайну тунгусского метеорита, что это очень прибыльно. Все это соответствовало истине. А знать правду до конца Митяю не имело смысла.

— Ты, — сказал ему Шамшурин, — конечно, будешь пайщиком компании, прибыль тебе обеспечена, а всякие тайны позволь раскрывать нам, ученым.

На том Митяй и успокоился. Его отправили спать на сеновал (этот новый русский был непритязателен), где среди душистого сена стояли два широких чистых топчана.

— Пока хозяин спит, — сказал Александр Данилович охране, — один из вас всегда бодрствует. Вот и поделите по времени второй топчан.

Когда Митяй с охранниками отправился спать, а гости нехотя разошлись, все члены экспедиции и Шамшурин с Анной Ивановной перешли из столовой в залу. Это, наверное, была самая уютная комната в доме. Ее украшали два мягких дивана и несколько кресел. В отдаленном углу — современный телевизор с большим экраном. Везде были занавесочки, накидочки, рюшечки — все сделанное заботливой рукой Анны Ивановны, но главное украшение комнаты, то, что придавало ей особый уют, был огромный старинный (где только нашли) оранжевый абажур над большим круглым столом.

— Вот это да! — восхищенно выдохнула Лиза.

До сих пор их не приглашали в залу, а теперь, ввиду торжественности момента, решили посидеть и поговорить именно тут.

Но Надя и Лиза сбили накал предстоящего разговора. Они кинулись целовать Портоса и Беню.

— Спасители вы наши! Ребята нам рассказали, как Эдик вам импульсы посылал, и как вы, можно сказать, экспедицию отправили.

Кот и пес даже немного засмущались.

— Ну ладно уж, — прорычал Портос, отворачивая лохматую, но довольную морду. — Мы ведь друзья.

— Да, — мягко промурлыкал кот, — когда уважают, кормят и держат в тепле — можно и уважить.

Все засмеялись.

— Ну, прагматик Беня, — развеселился Чеботарев.

Потом посерьезнел, окинул всех внимательным взглядом и сказал:

— Поговорим?

А суть вот в чем. Какую-то часть тайны Тунгусского метеорита мы раскрыли. Это космический корабль, спасший землю от столкновения с огромной кометой. Причем их было два. Один — действительно спас Землю, врезавшись в комету, и все погибли, кроме одного, которого подобрал дед Александра Даниловича. Но, к тому времени, когда этот пришелец очнулся, второй корабль успел улететь, судя по всему… Тот, второй, проделал два огромных тоннеля, нашел то, что искал, законсервировал тоннели, оставив робота-сторожа. Все это было проделано молниеносно — в течение нескольких дней, и второй корабль со своим экипажем улетел. Мы не знаем, зачем они все это сделали, какие у них были планы и цели. Но подтвердилась моя теория: при возмущении земной коры на поверхность выбрасывается огромное количество полезных ископаемых. Здесь полно нефти, а запасы драгоценных камней, золота и серебра несравнимы ни с чем в мире.

Вопрос в том, что будем с этим делать.

Наступило молчание. Даже хомяк Фомка, которого на радостях тоже принесли в залу, затих в своей клетке, надув толстые белые щеки.

Наконец поднялся Петр.

Все обратили внимание, насколько он серьезен, как возмужал, невольно ждали от него самых веских слов. И они прозвучали.

— Отцы, — обратился он к Чеботареву и Шамшурину, — не думайте, что я перешел на сленг. Нет, просто вы относитесь к поколению наших отцов по возрасту — от сорока до шестидесяти — и, соответственно, мышление у вас похожее. Я, поссорившись с отцом, долго думал о вашем поколении. И не будет большим открытием то, что я скажу. Давно все понятно.

Одни не успели приспособиться к переменам и, практически, погибли. Других, вполне справедливо возмущает нравственный распад, и они критикуют всех и вся, но сами ни на что не способны. Третьи, как наши предки, — он показал на Ивана, — вполне благополучны. Но их благополучие тоже странное — все деньги, заработанные на России и в России, они переводят за границу. А от этого душа болит.

Знаете, что мой отец учудил, после чего